"Звездный мальчик" советского спорта - Владимир Ященко. Жизнь и смерть.

После "сказки" про Дика Фосбери меня просили написать про одного из самых удивительных спортсменов в истории нашего спорта - Владимире Ященко - последнего рекордсмена мира в прыжках в высоту стилем "перекидной".

Хотел написать: Володе должно было бы исполнится 60 лет - всего 60 лет... И тут нашел хороший текст про него.

Три года абсолютного триумфа и мировой славы - настоящего обожания.

Причем "старомодным" стилем прыжка, тогда уже царил "фосбери-флоп", а после Ященко уже никто и не учился перекидному.

Приятно, что есть еще люди, которые помнят и знают историю нашего спорта.

Одну неточность я нашел в этом тексте - Ященко, конечно, не бежал 800 м "по мастеру спорта" - это в конце 70-х было 1:48.0. Мне сам Ященко, с которым я был один раз вместе на сборах, говорил, что бежал 800 чуть из 2-х минут на тренировке. Хотя и это не факт.

Но простим это преувеличение гения Ященко.

В остальном - все по делу и с вдохновением.

А после этой статьи, хорошо перечитать про жизнь изобретателя "фосбери-флоп" Олимпийского чемпиона Дика Фосбери вот ЗДЕСЬ

Василий ПАРНЯКОВ

12 января 2019 года «звездный мальчик» советской легкой атлетики мог бы отметить 60-летний юбилей.

Всякая метафора с образом Юрия Гагарина — банальность по определению, но что поделать, если к чьей-то судьбе она ладится как родная. Знаете, каким он парнем был, — Володя Ященко, Гагарин легкой атлетики, лучший спортсмен мира 1978 года, который летал над планкой неполные три года, а память о себе оставил — на века?

10 минут, которые потрясли мир

2 июля 1977-го. В Ричмонде чертовски жарко, 32,4 по Цельсию, выше среднего ричмондского максимума для этого времени года. Даже для зоны субтропиков, в которой устроился штат Виргиния, — перебор: жара и влажность тянут жилы, сушат кровь, портят нервы…

Матчевая встреча легкоатлетических юниорских сборных США и СССР, вполне дежурное для тех лет мероприятие, не обещает зрителям ничего интересного. Точнее, ничего выдающегося, юниоры есть юниоры, их время впереди. Хотя да, у русских в команде интересный парень, прыгунок, джампер, о нем в Штатах уже слышали, знают.

Знают, например, что в 14 лет, впервые зайдя в сектор, он взял высоту 170 сантиметров, а через год — уже 203, и у всех в Союзе были квадратные глаза. А еще через два, когда этот, как его там, Yashchenko — и почему у русских языки не ломаются?! — взял 222 и отправил в архив мировой рекорд среди юниоров, давнее достижение великого даже для Штатов Валерия Брумеля, с него стали сдувать пылинки и звать из какого-то там Захолустья… oh so sorry, Запорожья в Москву. А он не хочет — упертый. И дважды упертый, что прыгает до сих пор дедовским перекидным, а прогрессивный фосбери-флоп на дух не переносит.

А еще он красавчик, каких в Ричмонд отродясь не заносило. Голливуд по нему плачет: 18 лет, 193 сантиметра ввысь, точеный мышечный рельеф, копна золотых волос, смоляные брови, римский профиль, бездонные глаза, белозубая улыбка. Женская часть населения Ричмонда отдает себе полный отчет в том, что еще немного, еще чуть-чуть — и все местные крепости падут, бастионы рухнут, рубежи рассыпятся.

«Чуть-чуть» не заставляет себя долго ждать. Пока прыжковый сектор ловит ртом воздух и мучается над утраченным водным балансом, голливудский русский Yashchenko вдруг взлетает на 227, а это новый мировой рекорд для юниоров, wow! В следующей попытке он просит 231 — и снова порхает через планку, обновляя взрослый рекорд Европы. Третья заявка — 233 сантиметра, на сантиметр выше взрослого же, но уже мирового рекорда американца Дуайта Стоунза, установленного год назад!

Трибуны в шоке, они не дышат, они замирают, потом умирают — а через мгновение взрываются, ревут, грохочут. И еще, еще, еще, потому что новый мировой рекордсмен Владимир Ященко, теперь-то уж его фамилию знают все, рвется в космос, он заказывает 235, но трижды сбивает планку буквально дыханием, ах какое чудо, ух какой драйв, эх какое невезение, ох уж эти русские, и почему он не прыгает фосбери-флопом, и кто его сделал таким упрямым?

Чтобы вывести нового кумира всей планеты со стадиона, исполняются сразу две операции прикрытия, но без толку: толпа рвет Ященко на сувениры, она счастлива, он счастлив, все счастливы…

Но этому вселенскому счастью отмерено совсем немного. Ященко сойдет с большой орбиты через два года, став к неполным 20 трехкратным чемпионом Европы и трехкратным рекордсменом мира.

А в 40 его похоронят на Капустяном кладбище Захолустья-Запорожья. Врачам-реаниматологам 9-й городской больницы не удастся вывести клиента Ященко из состояния глубокой посталкогольной комы, в котором он, по сути, провел все последние годы жизни.

«Он летал над планкой»

— Володя не прыгал в общепринятом понимании этого слова. Он летал над планкой. Каждое движение было воплощением гармонии: его лицо не искажалось гримасой запредельного напряжения, внешне все выглядело легко и естественно. Может быть, еще и потому что Володя никогда не становился, как другие спортсмены, заложником стрессовых ситуаций. Наоборот, стресс был как бы его союзником: чем накаленнее соревновательная атмосфера — тем ему проще прыгать. А вот часто выступать он не мог: долго отходил от борьбы, причем делал это своеобразно: мог на месяц забыть о прыжках — только спать и читать.

Главный в жизни Ященко тренер Василий Телегин — везунчик. Ему выпала невероятная удача: возглавляя легкоатлетическую секцию запорожского завода «Трансформатор», получить в огранку алмаз, равного которому по глубине сияния прыжки в высоту не знали. Даже сравнения с величайшим из великих Валерием Брумелем, чьим наследником немедленно назначили Ященко в момент взлета, некорректны.

— Это был талантище милостью Божьей. Гений, чистый гений! — уверял журналиста Игоря Фейна тренер Брумеля Владимир Дьячков, к которому Телегин время от времени обращался за помощью. — Брумель брал мощью, трудоспособностью и пытливостью, желанием овладеть классической техникой при его природной несообразности. И Володя эту технику, которую я Валере ставил, освоил. Так ведь Брумель у меня был лет с 16-17, а Ященко — наездами. Поэтому технически Володя всегда хромал. Но природа так его одарила, что даже при видимых погрешностях он вытворял невероятные вещи. По сути, взлетал где-то на 2,50, но из-за технических ошибок брал меньше, чем на самом деле мог. А сколько он мог — одному Богу известно. Во всяком случае, я этого так и не понял, хотя кое-что в прыжках понимаю…

Просто для иллюстрации: не особо утруждая себя работой, Ященко в 17-18 лет бежал на уровне мастера спорта 800 метров, прыгал тройным на 11 метров, толкал ядро на 18, «сотку» в кедах, а не в шиповках, преодолевал за 11,2 секунды.

А так, как он прыгал в высоту, не прыгал никто. Говорить об этом можно с полной уверенностью еще и потому, что вся карьера Ященко — как на ладони, она уместилась в один олимпийский цикл между Монреалем-1976 и Москвой-1980. Даже в справочники погружаться не нужно, чтобы понять: на этом коротком отрезке равных в мире ему не было.

Берем за точку взлета 1976 год, когда Ященко побил юниорский рекорд Брумеля. После был тот самый тройной триумф в США, дальше — юниорский чемпионат Европы в Донецке (1977), который он выиграл с результатом 230 сантиметров. Весной 1978-го года на взрослом чемпионате Европы в помещениях (Милан) Ященко установил мировой рекорд для залов — 235 сантиметров и взял, разумеется, золото (а также почетную «Каравеллу Колумба» — приз лучшему спортсмену мира).

Летом того же года в Тбилиси улучшил свой мировой рекорд, преодолев 234 сантиметра. Осенью выиграл Европу (Прага) с результатом 230. Наконец, зимой 1979, остановившись на высоте 226 см, во второй раз стал чемпионом континента в помещениях (Вена).

За это время Ященко в очных поединках обыграл всех, с кем пересекался в секторе: партнеров по команде Александра Григорьева и Геннадия Белкова, поляка Яцека Вшолу, американца Дуайта Стоунза, канадца Грега Джоя, Вольфганга Кисслинга (ФРГ), Рольфа Байльшмидта (ГДР) и еще пару десятков звезд первой легкоатлетической величины. Вернее, теперь, при Ященко, уже второй.

Стоит помнить, что чемпионаты мира тогда вообще не проводились, а вестей о рекордах конкурентов из-за океанов не поступало в силу их, рекордов, отсутствия. Так что никто не сомневался в том, что на московской Олимпиаде набирающий опыт, входящий в пору зрелости, знающий вкус больших побед Ященко покажет себя по всей красе.

«Как мне отсюда выбраться?»

Чтобы сказка стала былью, Телегин принял стратегическое решение: звезде, если она планирует сиять на Олимпиаде-1980, нужна длительная пауза, чтобы провести комплексное лечение колена толчковой ноги. Проклятое колено тревожило Ященко давно, еще с миланской победы, но всякий раз отечественная медицина творила, как ей и положено, локальные чудеса.

В Спорткомитете СССР тренера услышали, но и только. Едва возникла нужда достойного представительства державы на крупных стартах, а впереди маячил Кубок мира в Токио, как прозвучало сакраментальное: «Надо, Вова, надо». Отказаться безотказный Ященко не смог и поехал на квалификацию в Вильнюс, где поймал жесткий рецидив.

Прямо из столицы Советской Литвы он был доставлен в ЦИТО с диагнозом «разрыв крестообразной связки коленного сустава». Перенес операцию, но в процессе восстановления выяснилось, что бесполезную, неудачную.

«Как мне отсюда выбраться? Они же меня зарежут, они ничего не умеют, я не знаю, кто мне может помочь», — говорил он друзьям.

Скрепя сердце согласился на вторую операцию — с тем же исходом. О возвращении в сектор не могло быть и речи, разрушенное колено едва позволяло ходить, и впавший в нешуточную депрессию Ященко уехал домой, в Запорожье: отвлечься от мрачных мыслей, уйти в себя, забыться.

Через некоторое время на Ященко вышла австрийская спортсменка Анна-Лиза Прокоп, чей муж специализировался в области спортивной травмы, и предложила операцию в клинике знаменитого ортопеда Ханса Баумгартнера в Зальцбурге. Характерно, что чета Прокопов взяла на себя все расходы, и только после этого Спорткомитет дал добро на «командировку» Ященко.

В Зальцбурге было еще две операции, длительное восстановление и вполне, казалось, успешная реабилитация. Годы спустя, правда, доктор Баумгартнер признавался в частных беседах, что советские врачи так напортачили с коленом Ященко, что исправить его было уже нельзя.

Израненное сердце, иссохшая душа

За угробленное в секторе колено Ященко заплатил слишком высокую цену. Эх, если бы предъявленный судьбой счет включал только пропущенную московскую Олимпиаду и утраченное лидерство (мировой рекорд у него за это время отняли, причем дважды)!

В 1981-м, когда Владимир смог возобновить карьеру, от былой легкости не осталось и следа. Максимум, чего он достиг в 1983 году, после полутора лет бесплодных попыток и не слишком усердных тренировок, — ничтожные 210 сантиметров. В 24 года, после еще одного разрыва связок, Ященко завершил карьеру.

После была армия, спортрота Одесского военного округа. Возвращение в Запорожье. Работа в ДЮСШ. Предложение открыть школу своего имени. Ряд интересных приглашений: из Москвы, Германии, Финляндии, но…

Но после вознесения на Олимп жизнь на грешной земле казалась Володе пустой и бессмысленной. Отказ, отказ, снова отказ — и неизбежное забвение, к которому, такое ощущение, Ященко и стремился. А вместе с ним — сход по наклонной. Он старался никому о себе лишний раз не напоминать, но и в свою жизнь мало кого пускал. Вполне хватало пары собутыльников, да и то по случаю, потому что отыскать истину на донышке бутылки он был способен и в полном одиночестве.

В 28 лет Ященко угодил в психиатрическую лечебницу, но вроде как выкарабкался — не без помощи друзей, которые вовремя забили тревогу и позволили «залечить» экс-чемпиона. Однако и эта встряска мало что в его жизни изменила. Те, кто знал Ященко в последние годы жизни, говорили о нем как о человеке совершенно безвольном и безликом. Узнать в нем красавца, балагура, отличника, философа, гитариста, рекордсмена, чемпиона, кумира всей планеты было просто невозможно.

В конце ноября 1999-го, за несколько дней до смерти, в «двушку», где обитал Ященко, пришел его бывший тренер Василий Телегин. Учителя своего Володя признал, но с большим трудом — в том числе и потому, что зрение почти уже отказало. Посмертный диагноз Владимира Ященко являл собой целую «простыню», где в общем ряду, говорят, числились и язва, и онкология, и тысяча других болезней.

А главное читалось все же между строк: причина смерти — израненное сердце, иссохшая душа. Он ушел в 40, но ему всегда будет 20…

Автор: Константин Столбовский

Источник: МатчТВ

Фото: РИА Новости/Юрий Сомов, РИА Новости/Борис Светланов, РИА Новости/Виктор Чернов, РИА Новости/Миранский

P.S.

А вот, что как Ященко получил роковую травму: это полностью вина самого Володи.

Свидетельствует первая чемпионка мира в прыжках в высоту Тамара Быкова:

"Старт в котором Володя сам решил выступать за компанию со всеми прыгунами проходил в Каунасе. Там проходил отбор на универсиаду. Мы с Ольгой Белковой присутствовали в тот момент, когда Володя. Получил травму. Погода была дождливой и холодной, соревнования перенесли в легкоатлетический манеж.

У Володи был лишний вес, он долгое время не имел тренировок и был просто не готов к прыжкам. Мы сидели на яме для прыжков с шестом и внимательно наблюдали как соревновались ребята. Все произошедшее помню, будто это произошло со мною, такая была трагедия.

На сборах по линии СССР у него был индивидуальный график. Дома в Запорожье с Телегиным он выполнял основную нагрузку, а когда тренеры просили его присутствовать на сборах и Телегина не было, Володя легко разминался. Прыжковая тренировка в сборной состояла из того, чтобы почувствовать разбег и проверить свое самочувствие.

Он всегда тонко чувствовал свое состояние. Я видела работу со штангой . он работал с большим весом, нагрузка была на стопы. В основном прыжки. Приседаний в тот момент по плану у него не было. Большую часть времени был он был предоставлен себе. Если встречались с Трофимом, бузили по черному.

Тогда на соревнования должно было приехать большое руководство. Необходимо было чтобы присутствовали все прыгуны сборной. Долго было не ясно, будет ли присутствовать Володя. Чем он занимался дома, никто не знал. Стрижак был на нерве. Тогда он нас с Ольгой Белковой отправил в кардебалет. В шутливой форме нам было озвучено отчисление из сборной. Делать было нечего вот мы и пришли на те злополучные соревнования.

Руководство не приехало. В манеже , где проходили соревнования из зрителей были только мы с Ольгой, так как все соревнования проходили на стадионе, а прыжки перенесли в манеж. Участие в прыжках принимали практически все лучшие прыгуны страны . Они были рады видеть друг друга. Прыгали дурачась, но талантливо. Все прыгнули если не ошибаюсь по 224, тогда это был высокий уровень. Володя просто не хотел быть в стороне и поэтому принимал участие.

Вот на этой высоте, он разбежался и при отталкивании упал в прыжковую яму. Моментально с громкими возгласами убежал из зала. Я побежала за ним , еще никто в тот момент ничего не понял. Я искала его в темном коридоре манежа. Пробежав мимо дверей кабинетов, я нашла его забившегося в угол , он закрыл лицо руками и что то говорил, я услышала только : ” Колено, колено” . Говорилось еще что то несвязное… Я пыталась оторвать его руки от лица. В это время подоспели ребята, не помню был ли доктор, скорее всего кажется подбежал Виктор Иванович Назаренко. Я могу сказать что все ребята были потрясены происходящим. Вот и вся правда.

Потом было ЦИТО, откуда на костылях он сбежал на день рождение к Трофименко. Потом Братислава, когда он соревновался с Валерой Середой . Я воспринимаю все происходящее, как неизбежность. Ведь многие совершают рисковые поступки, но судьба благоволит им, почему же с ним она поступила так жестоко? У меня на это нет ответа. Могу сказать, что Володе повезло. В сборной он встречал людей, которые хотели ему только помочь.

Прошли годы, но для меня это моя жизнь. Та частица души, которая осталась в прошлом."

Тамара написала это у меня в фейсбуке.

Василий ПАРНЯКОВ