Юрий Борзаковский решил завершить спортивную карьеру до Олимпиады-2016 и заняться развитием детского спорта в России.

Олимпийский чемпион 2004 года в беге на 800 метров Юрий Борзаковский станет главной звездой традиционного Мемориала Знаменских-2014. Однако на пресс-конференции накануне соревнований прославленный легкоатлет больше говорил не о своей все еще продолжающейся спортивной карьере, а о том, чем он собирается заняться после нее.

- Юрий, вы только что на пресс-конференции сделали особый акцент на том, что в ближайшее время намерены уделить особое внимание популяризации легкой атлетики, работе в оргкомитете всероссийских соревнований "Шиповка юных". Значит ли это, что ваша собственная спортивная карьера постепенно отходит на второй план и близка к завершению?

- Я думаю, так и есть, моя спортивная карьера по разным причинам отходит на второй план. Да, я планировал бегать до Рио-2016. Но, к сожалению, прошлой осенью "поломался", 1 октября. Сломал стопу, мне сделали операцию, два месяца ходил в гипсе. Пропустил из-за этого зимний сезон, хотя планировал выступать. Восстанавливался постепенно и начал бегать только с марта. Восстановление проходило очень тяжело, постоянно возникали новые травмы. Предохранял стопу - заболело колено. Начал предохранять колено - заболела задняя поверхность бедра. Так одно за другим все и тянуло. До сих пор я не могу набрать должную форму. Так что в этом сезоне планы таковы - я бегу на чемпионате России. Если отбираюсь на чемпионат Европы - бегу на чемпионате Европы в Цюрихе. Планировал его основным стартом. Время еще есть для того, чтобы нормально подготовиться. Но что касается дальнейшей спортивной карьеры, наверное, я буду завязывать в связи с тем, что здоровье мне не позволяет. Я в свое время сказал: буду бегать, пока есть здоровье. Но оно уже не позволяет из-за этого перелома. Поэтому дальше буду помогать генеральному секретарю федерации Михаилу Яковлевичу Бутову, меня назначили президентом "Шиповки юных", буду работать на благо детского спорта, массовости в легкой атлетике.

- Чемпионат Европы станет последним стартом в карьере, или будет организован прощальный забег?

- Я сейчас не могу точно это сказать, обдумываем эту ситуацию. Возможно, это будет не последний старт. Например, взбредет в голову подготовиться к "Русской зиме" и завершить карьеру зимой в Москве. Может быть у меня такое.

- Но Олимпиада уже исключается?

- Олимпиада исключается. Это 2016 год, еще два года до нее ждать. Думаю, что нет. Если бы я был еще в таком физическом состоянии, как в 2011 году, когда в 30 лет я прекрасно себя чувствовал... Но после последнего перелома все пошло наперекосяк. Мне кажется, Бог мне сказал: все, Юра, хватит. Получай свой перелом и заканчивай спортивную карьеру. Я философски на самом деле к этому отношусь, считаю, что это так.

- В чем тогда мотивация на оставшиеся несколько стартов?

- До 2012 года я хотел хорошо выступить на Олимпиаде в Лондоне. Но, к сожалению, травмировался накануне Олимпийских игр. Не получилось. И с тех пор моя мотивация - выступать ради популяризации легкой атлетики. Хочу показать детям, что в спорте можно жить долго и выступать на высоком уровне. Конечно, я уже не так здорово выступаю, как раньше, мой лучший старт за последние годы - чемпионат Европы 2012 года в Хельсинки, где я одержал победу. В 2013 году мне из-за болезни не удалось выступить на чемпионате мира. И дальше произошло то, о чем я рассказал. Собираюсь выступать в Цюрихе, да, но как даст пробежать нога - не знаю. Надеюсь, все будет нормально, но бороться будет очень сложно. Подросли европейские ребята - поляки Кщот и Левандовский. Тот же француз Боссе силен, хороший молодой датчанин есть. Непросто будет, я-то уже немолодой. Но выступлю для того, чтобы привлечь ребят своим примером к спорту.

- Тренироваться сейчас на полную мощность удается? Ведь в конце прошлого года ушел из жизни ваш тренер Вячеслав Макарович Евстратов…

- Да, к сожалению, его больше нет, и мне его очень не хватает. Не хватает в первую очередь просто его слова. Сколько раз было так, что мне тяжело в тренировке, в подготовительный период, а он просто скажет мне два слова - и я расцветаю. Прилив сил какой-то. Последний отрезок на тренировке, бывало, бегу, он говорит мне что-то - и я бегу так, как просто невозможно было бежать. Конечно, мне этого сейчас не хватает. Я теперь тренируюсь в группе Владимира Семеновича Казарина. Он тоже прекрасный тренер, профессионал своего дела, могу отозваться о нем только в восторженных тонах. Недавно вот Катя Поистогова давала интервью, могу только повторить - это прекрасный тренер с большим будущим. У него есть Маша Савинова, и будет еще очень много таких спортсменов, как она. И среди мужчин тоже. Подрастает, например, Лев Мосин. Этот парень, насколько я знаю, собирается перейти на дистанцию 800 метров, не знаю, получится у него это или нет, но надеюсь, что получится - и это будет спортсмен мирового класса. Ну а мне пока что тяжеловато, конечно. Не хватает моего тренера. И это один из нюансов, которые не дают сейчас выступать, как мне хотелось бы. 

- Юрий, раз уж в этом интервью мы с вами как бы подводим итоги, хочу затронуть вот какую тему. Уже многие и не помнят, в каком стиле вы выиграли Олимпиаду-2004 в Афинах. А это был ваш фирменный стиль, стиль Борзаковского - медленный старт, и потом ускорение на финише. Расскажите, как она появилась, эта тактика?

- Еще мой первый тренер Любовь Михайловна Мирошниченко, она вела меня с юниорских лет, а сейчас тренирует моего сына Ярослава, говорила мне, когда я начинал бегать со взрослыми: не спеши, не торопись, встань за ними. Она знала, что они быстро начинают бег, а для меня быстрое начало закончилось бы плачевно. Я просто не добежал бы до финиша. Вот и говорила: начинай спокойно, а на финише к ним подтянешься. Вот я и начинал спокойно. Далеко соперников не отпускал, и на финише у меня хватало сил, чтобы их обойти. Такая тактика постепенно для меня стала привычной, и я применял ее на всех соревнованиях. В том числе и на Олимпийских играх так сделал. Но я всегда контролировал дистанцию, знал, что я могу их догнать. Контакт с лидирующей группой всегда был, я не терял его. А потом такая тактика приелась. И Вячеслав Макарович мне сказал: надо бежать ровно. Самый идеальный для тебя бег - два раза по 51-52 секунды на круг. И тогда тебе будет легче бежать и побеждать. Так и получилось - в этом "ровном" стиле я тоже выиграл много стартов.

- Только сегодня пересмотрел, кстати, финальный забег в Афинах. Вы, правда, контролировали его от первой до последней секунды? Ощущение было, честно говоря, иное…

- Да, правда. Вы знаете, Уилсон Кипкетер (датский бегун кенийского происхождения, бронзовый призер Олимпиады в Афинах), приехавший сейчас на Мемориал Знаменских, только что был в гостях у меня дома, я пригласил его на обед. И мы три часа провели за тем, что смотрели наши старые забеги. Его победные выступления в 1995 году, в 1997-м. Так вот, в 1995-м он бежал на чемпионате мира по моей тактике (улыбается). И говорит мне: что, подсмотрел у меня свой стиль? Я говорю: ну да, конечно! А он отвечает: так я потом наоборот первым бегать стал! Так, в общем, шутки шутили, вспоминали те времена. А что касается бега в Афинах - я знал, что ребята начнут рубиться метров за 300 до финиша. Знал, что их до конца не хватит. Мне надо было просто выдержать этот момент, психологически сдержаться. Тренер все это мне еще накануне старта сказал. И я сделал все грамотно - не теряя контакта, держа 5-7 метров до лидеров, добежал до отметки в 120 метров до финиша. А потом выдал все что мог, на всю катушку - и все получилось. Метров за 50-70 стало тяжело, конечно - но выдержал. Кстати, Уилсон мне сейчас сказал, что у него тогда была травма, он был готов на 80%, поэтому мне и проиграл. Заливает, наверное (смеется). Я ему говорю: ну да, конечно, рассказывай сейчас (смеется).

- Забег тот не снится?

- Нет, мне, как правило, легкоатлетические сны снятся накануне стартов. Если ответственный турнир, чемпионат мира, Олимпиада, то мне снится бег, которого еще не было. Я в этом сне, можно сказать, вижу ту тактику, с которой буду бежать. И потом наяву ее реализую. Но после бега уже ничего не снится.

- Еще один из важных моментов: вы никогда не останавливаетесь сразу после финиша в смешанной зоне для журналистов. И даже не надо спрашивать, почему - это видно. Вам в этот момент очень плохо, вас, по-простому говоря, "колбасит", причем настолько сильно, что мне лично не раз становилось за вас страшно. А вам самому страшно? Вы же заранее знаете, что это произойдет.

- Знаю заранее, да. Но стараюсь не думать об этом. Просто у меня организм во время забега выкладывается полностью, и я знаю, что после финиша мне нужно продолжать бежать минут 10-15. Если остановлюсь секунд на 20-30 - все, привет, час меня не будет. А так если я сниму шиповки и минут 10-15 буду "трусить", то отойду постепенно. Ситуацию эту я отрабатываю и на тренировках - ведь на тяжелых тренировках мне точно так же плохо. Конечно, на соревнованиях выкладываюсь еще больше, и мне там еще хуже. Но я знаю, что нормально отойду, если продолжу бегать. Да, журналисты, бывает, подходят сразу в микст-зоне, а я и говорить даже в этот момент не могу.

- Если говорить о молодежи в России, кого-то, кроме Льва Мосина, можете выделить, кто может вас достойно заменить?

- Сейчас появился такой мальчик Костя Толоконников, который на чемпионате мира в Донецке по юношам выиграл медаль. Думаю, он сможет в будущем составить хорошую конкуренцию на мировом уровне. Но он еще растет, парню всего 17 лет. А еще… Вижу во многих 400-метровиках тех, кто может хорошо бегать на 800 метров. Но ребята не то чтобы боятся перейти на эту дистанцию, не хочу их обидеть, но боятся перейти на этот тренировочный цикл. Тренировка 800-метровика более тяжелая, на выносливость. Конечно, у них тоже неслабые тренировки - там и штанга, ничего не хочу плохого сказать. Но на 800 сложнее. Думаю, те же Максим Дылдин, Вова Краснов могли бы бежать 800 метров. Лева Мосин вот сам изъявил желание - зимой хочет попробовать 600 метров пробежать. Дальше не знаю, что будет.

- Неоднократно слышал, что 800 метров - едва ли не самая сложная дистанция, потому что непонятно, что это - то ли на скорость, то ли на выносливость.

- Это правда. Вот полтора километра - там вначале бежишь поспокойнее, а потом прибавляешь. А тут сразу, фактически с первых метров, надо бежать во всю силу. Не "схалявишь", так скажем. Может быть, из-за этого считается самым сложным видом эта дистанция - здесь нужна скоростная выносливость. Хотя последние годы благодаря Дэвиду Рудише 800-метровка стала жестким спринтом. Человек пробежал, отработал от первого до последнего метра за 1.41 - это просто нереально.

- То есть с Рудишей ваша фирменная тактика отсидеться и выйти вперед на финише уже не поможет?

- С таким бегом, как у Рудиши - тяжело. Но с другой стороны, выступал бы он в то время, когда я был помоложе и бежал 1.42 - я мог бы "сесть" за ним и соперничать. А так - всему свое время. Я тогда хорошо бегал, он - сейчас.

- Но ведь был чемпионат мира 2011 года, где вы уступили Рудише самую малость… 

- Да, там я пытался его обыграть. Хотя был не в должной форме, полгода не бегал, у меня пяточная шпора была, лечился. Зимний сезон пропустил, начал набирать форму с нуля. И очень рад был, что попал в призы на чемпионате мира. Эта бронза для меня была как золото Олимпийских игр. С учетом того, из какой ямы я вылез, для меня это была одна из значимых побед.

- Возвращаясь к российским перспективам - как известно, вы были противником темы натурализации кенийских бегунов. Но сейчас они приехали вместе с тренерами, в России учатся, тренируются с россиянами. Ваше мнение не изменилось?

- Возможно. На самом деле, мне сначала неправильно донесли информацию, что и как. А потом мы поговорили с президентом федерации Валентином Васильевичем Балахничевым, и я все понял. Ничего плохого в их приезде нет. Ребята точно так же будут отбираться на чемпионате страны, чтобы поехать на официальные старты. То есть если проиграют мне или молодым ребятам, не покажут норматив - никуда не поедут.

- Вы собирались, кстати, посмотреть на них на сборах, чтобы понять, на что они способны.

- Да, посмотрел. Неплохие ребята. Четыре человека, один очень даже неплохой, по сравнению с нашими бегунами очень сильный. На российском уровне они будут смотреться здорово. На мировом… Мне пока трудно сказать, потому что я не видел, как они выступают. На тренировках они выглядят хорошо, отбираться они в сборную будут, особенно тот, который выделяется.

- В заключение хотел вас спросить о вашем сыне Ярославе, который сидит сейчас буквально в паре метров от нас. Расскажите о нем, чтобы он не слышал - хороший легкоатлет растет?

- Все его со мной, конечно, сравнивают. С одной стороны, это хорошо, пусть тянется, но с другой - когда на соревнованиях объявляют "выступает Ярослав Борзаковский", на него это давит. Я с ним разговариваю, объясняю, чтобы он не обращал на это внимания, потому что это всегда будет присутствовать. Надо делать свое дело и бежать в свое удовольствие, как Уилсон Кипкетер сегодня сказал. Мы с ним так и делали. Конечно, тяжело было, но мы жили этим. Что касается Ярослава - со стороны видно, что он этим живет, по-хорошему болеет спортом. Я его не заставляю тренироваться, мама не заставляет тренироваться, он ходит на тренировки потому, что этого хочет. Как и меня никогда никто не заставлял.

- Он идет полностью по вашим стопам?

- Да, бегает 600, 800 метров. Давать прогнозы очень рано. Парню всего 12 лет. В России сейчас он не лучший, это бесспорно. На "Шиповке юных" ребята бежали гораздо быстрее. Но я в его возрасте на те же секунды бежал, что и он сейчас. И меня не возили ни на "Шиповку юных", ни на другие турниры. Берегли, так можно сказать, чтобы я не выплеснул свои эмоции раньше времени - и впервые показали в 1998 году на юношеских Играх. Большой спорт начинается с 18-летнего возраста - так у меня и получилось. Посмотрим, как получится у Ярослава.

Р-Спорт